Говорят – нет ничего страшнее одиночества. Одиночества в толпе… Что делать? Забиться в свою уютную «коробку», включить очередную мыльную оперу с бредовым, предсказуемым сюжетом или принять большую дозу «кайфа» и «вдохновения»… И все это пьеса «Убить Макса» Фарита ЗАГИДУЛИНА. По словам автора, писал он ее почти пять лет.
– Фарит Рифкатович, расскажите об истории создания пьесы.
– Истории для пьесы витают вокруг нас. Жизнь – это множество сюжетов. И самое главное – в жизни есть конфликт. Всегда и всюду. Мы, сами того не подозревая, не задумываясь, вступаем в конфликт. Даже без слов. Например, стоя на светофоре. Просыпается нетерпение: когда же загорится зеленый… Чем не конфликт?
Вообще, в «Убить Макса» я затронул много тем. В том числе и наркоманию… Есть у меня знакомые с такой проблемой. Это на самом деле очень активные люди. Они живут не как мы – с оглядкой на будущее или прошлое. Для наркомана главное – здесь и сейчас. У них день буквально расписан по минутам: начало ломки, потом поиск дозы или денег на нее, получение желаемого и, наконец, просто сказочное ощущение сначала облегчения, потом эйфории. Так и целый день прошел. И сколько всего нового, интересного и захватывающего случилось за этот день! Это напоминает лихие 90-е. Денег не было, но нужно было как-то вертеться, зарабатывать на жизнь.
– Когда режиссер почувствовал автора – пьеса идет на ура! Я была на эскизе «Убить Макса» в рамках Большой лаборатории драматургов. Это было… нечто выворачивающее наизнанку! А начинается все с «компота» жанров, которые там присутствуют. Не успеваешь считать…
– Да, в «Максе» соединилось все. Сюжет-«комбинация»… Думаю, это подходящее определение. Но в первую очередь лично для меня «Убить Макса» – это мистическое событие. Вообще я люблю мистику. Это же целый мир, созданный воображением автора. Вспомните того же Дж. Р. Р. Толкина и его роман «Властелин колец». Это же просто кладезь новых идей и героев, которых не было до этого. Невероятно… Кроме того, мне кажется, что это еще и немного библейская история с элементами «Преступления и наказания» Достоевского. Все мои герои пытаются как-то выжить в мире, найти свое место.
– Согласна. Фарит Рифкатович, скажите, а есть жанры, которые вы не любите, не понимаете?
– Не нравятся мелодрамы. Может, потому, что их сейчас, да впрочем, и всегда, переизбыток на телевидении. Все слишком затянуто, предсказуемо и порой бессмысленно.
– И тем не менее, одна из ваших героинь увлечена такими историями. «Телик» – ее единственный друг и окно в «реальный» мир…
– Просто она одинока, как и все мои герои. Она пытается заполнить пустоту в душе. Мы порой убегаем от реальности и садимся в кресло, как в кинотеатре, чтобы просто наблюдать, а не участвовать. Причины для такого поведения различны.
Хочу добавить, что творческая задумка Баатра Колаева (режиссера-постановщика) с моей старушкой и тем сериалом, который она так увлеченно смотрит, мне пришлась очень по душе. В тексте пьесы я ограничился всего одной фразой, а режиссер развернул ее в целое событие! Я никогда не имел привычки подробно расписывать сюжет, прорисовывать детали… Для меня пьеса – это схема для фантазии режиссера, его видения того, что стоит всего за одним или двумя предложениями. Можно долго и много излагать свои переживания с помощью описания эмоций или реплик героев, а можно все скомпоновать в одну, но очень острую, ёмкую фразу. Это еще и экономия бумаги.
– А что остальные герои? Есть ли у вас среди них любимчики?
– Все мои герои любимые. Нет ни плохих, ни хороших. Одинокие дед и бабка, Макс – творческая, но непонятая личность, парень, который доставляет Максу наркотики под видом разносчика пиццы… Каждый из них имеет свою личную историю, но так получается, что в итоге их связывает одна общая история, нужда… Нужда в любви. Ведь любовь – это самая движущая сила. Любовь побеждает даже тогда, когда все умирают. Все мои герои по-своему интересны. Когда я пишу историю бабки, я пропускаю ее переживания и чувства сквозь себя. Мои герои – это мои ипостаси. Хотя, может, они вышли немного схематичными, абсурдными. Но это тоже хорошо. Получается своего рода комикс.
– А какова ваша роль в процессе создания спектакля?
– Несмотря на то, что вовсю идут репетиции и скоро премьера, работа с текстом пьесы не заканчивается. Мы с Баатром все время что-то делаем, обсуждаем, вносим правки. Он как-то попросил меня переписать монолог Марии Захаровны, бабки. Сказал, что он должен быть небольшим. Вот я всю ночь думал… Другое дело, что пьесу взял еще алтайский театр, и неизвестно, как ее поставят там. Потому что то, что мы делаем вдвоем с режиссером, и спектакль, который пройдет на Алтае – это совершенно разные постановки, даже разные истории.
Беседовала Анастасия СПАЛЕВИЧ
