14 января, ровно
год назад, ушла из жизни заслуженная артистка РСФСР, народная артистка Хакасии
Надежда Георгиевна Богатова. Отдав культуре Хакасии более шестидесяти лет, она
по праву была одной из самых уважаемых и почитаемых личностей.
Много лет, в связи с болезнью, Надежда Георгиевна не
выходила на сцену, но, тем не менее, всегда живо интересовалась судьбой родного
театра: посещала премьерные спектакли, собирала в свой архив программки и
афиши, беседовала с коллегами и принимала участие в театральных мероприятиях.
выходила на сцену, но, тем не менее, всегда живо интересовалась судьбой родного
театра: посещала премьерные спектакли, собирала в свой архив программки и
афиши, беседовала с коллегами и принимала участие в театральных мероприятиях.
— Надо было всё-таки сделать концерт, – тихонько
прошептала Надежда Георгиевна, смотря из
ложи юбилейный спектакль Русского театра.Артистка знала, что говорила – ведь она видела, как
справляли 63 из 75 дней рождений театра. Впрочем, дело даже не в цифрах и
памяти: Надежда Георгиевна имела своё личное, непоколебимое мнение буквально на
всё. Коллегам оно не всегда нравилось, но они считались с ним. В редкие минуты,
когда артистка смотрела какой-либо спектакль, её глаза увлажнялись, в них
появлялись «пляшущие огоньки». Это означало, что она вдруг увидела что-то
настолько родное и любимое, до боли в сердце.
прошептала Надежда Георгиевна, смотря из
ложи юбилейный спектакль Русского театра.Артистка знала, что говорила – ведь она видела, как
справляли 63 из 75 дней рождений театра. Впрочем, дело даже не в цифрах и
памяти: Надежда Георгиевна имела своё личное, непоколебимое мнение буквально на
всё. Коллегам оно не всегда нравилось, но они считались с ним. В редкие минуты,
когда артистка смотрела какой-либо спектакль, её глаза увлажнялись, в них
появлялись «пляшущие огоньки». Это означало, что она вдруг увидела что-то
настолько родное и любимое, до боли в сердце.
Надежда Георгиевна любила театр своей молодости, тот
театр, в котором она сыграла свои лучшие роли в пьесах А. Н. Островского, Л. Н.
Толстого, А. П. Чехова, В. Гюго и других авторов. Это был «театр для масс»:
обязательно – большая сцена, обязательно – высокая классика и социальные пьесы
про советскую жизнь, обязательно – несмолкаемые аплодисменты и море цветов… не
только благородных роз, но и астр, гладиолусов – всего того, что растёт в
хакасских аалах на клумбах рачительных сельчанок.
театр, в котором она сыграла свои лучшие роли в пьесах А. Н. Островского, Л. Н.
Толстого, А. П. Чехова, В. Гюго и других авторов. Это был «театр для масс»:
обязательно – большая сцена, обязательно – высокая классика и социальные пьесы
про советскую жизнь, обязательно – несмолкаемые аплодисменты и море цветов… не
только благородных роз, но и астр, гладиолусов – всего того, что растёт в
хакасских аалах на клумбах рачительных сельчанок.
По воспоминаниям младших коллег по цеху, Надежда
Георгиевна любила «быть красивой»: никогда не выходила на сцену без косметики, колец,
браслетов. Стандарты менялись, роли тоже – но у каждого режиссёра артистка
отвоёвывала право хотя бы на ниточку неприметных бус.Можно назвать это причудой, и не более, однако и у
этого факта есть своя подоплёка – Надежда Георгиевна играла в послевоенные
годы, когда создавать внушительные образы дам из XVIII
или
XIX века приходилось буквально из ничего, и когда
каждый артист сам искал, как бы лучше украсить своего героя. Колечки и бусы –
это «бунт» Надежды Георгиевны против серости, нищеты, разрухи, что были
оставлены нам в горькое наследство Великой Отечественной войной…
Георгиевна любила «быть красивой»: никогда не выходила на сцену без косметики, колец,
браслетов. Стандарты менялись, роли тоже – но у каждого режиссёра артистка
отвоёвывала право хотя бы на ниточку неприметных бус.Можно назвать это причудой, и не более, однако и у
этого факта есть своя подоплёка – Надежда Георгиевна играла в послевоенные
годы, когда создавать внушительные образы дам из XVIII
или
XIX века приходилось буквально из ничего, и когда
каждый артист сам искал, как бы лучше украсить своего героя. Колечки и бусы –
это «бунт» Надежды Георгиевны против серости, нищеты, разрухи, что были
оставлены нам в горькое наследство Великой Отечественной войной…
В свои девяносто артистка приходила в театр
припудренная и с накрашенными губками – к слову сказать, всегда протестовала
против фотографий, где она не наряженная. С большим теплом она относилась к
снимкам, где ей двадцать, где её творческая жизнь только начинается, где юная,
талантливая девчонка пребывает «в ожидании чуда», в ожидании самого большого и
прекрасного чуда в её жизни – театра.
припудренная и с накрашенными губками – к слову сказать, всегда протестовала
против фотографий, где она не наряженная. С большим теплом она относилась к
снимкам, где ей двадцать, где её творческая жизнь только начинается, где юная,
талантливая девчонка пребывает «в ожидании чуда», в ожидании самого большого и
прекрасного чуда в её жизни – театра.
