ГЕРОЙ ГРИБОЕДОВА СЕГОДНЯ: об артисте Русского театра Игоре Германе — Русский театр имени М.Ю. Лермонтова

ГЕРОЙ ГРИБОЕДОВА СЕГОДНЯ: об артисте Русского театра Игоре Германе

Чацкий: 
 Пусть я
посватаюсь, вы что бы мне сказали? 
Фамусов:
 Сказал бы я,
во-первых: не блажи,
 Именьем,
брат, не управляй оплошно,
А, главное,
поди-тка послужи.
В юбилейном спектакле «Вчера
и сегодня Театра Лермонтова. 75 лет» наши зрители увидели отрывок из пьесы
«Горе от ума», которая была поставлена в нашем театре в 1945 году, к 150-летию
со дня рождения автора. В этой первой послевоенной постановке сыграл известный
впоследствии театральный деятель – актёр, директор, режиссёр – Яков Фёдорович
Нусс. Мы не знаем, как была раскрыта им роль Фамусова, но – удивительное
театральное совпадение – в спектакле 2014 года образ консерватора  Фамусова воплотил артист Игорь Герман –
личность разносторонняя, человек строгих правил (как, по воспоминаниям, и
Нусс), и также – родственники родом с Поволжья. Одно маленькое примечание: Игорь
Герман – наш современник. Глядя на него и переосмысливая грибоедовскую дилемму,
невольно задумываешься: «А может, Фамусов действительно прав? Прав сегодня?»
– «Игорь, в этом возрасте все
хотят быть артистами. Твоя глупость скоро пройдёт» — сказала мне мама после
восьмого класса. Но глупость эта не прошла –и, окончив театральное отделение
Кемеровского государственного института культуры, я пришёл в театр. Всякое было
– и трудные 90-е, и 2000-е, но я ни разу не пожалел, что выбрал эту профессию.Свои первые роли я сыграл в Канском драматическом театре. Волк в сказке
«Теремок», Король в спектакле «Кот в сапогах»… А первая значимая роль,
которая дала мне уверенность в своих силах, была в спектакле по пьесе Алехандро
Касона «Дикарь». Поставил её мой учитель – Анатолий Петрович Глухов. Теперь он
живёт в Австрии. Он был моим преподавателем в институте, а после мы встретились
в Канском театре. В то время я как раз начал заниматься спортом, подкачался, и
он, взглянув на меня как-то по-новому, дал мне роль Пабло. Её я помню до сих
пор. Это была моя первая «этапная» роль.

В 1992 году с Андреем Луканиным я работал над новеллами Проспера
Меримэ «Африканская любовь» и «Искушение Святого Антония». Поскольку режиссёр
был начинающий, мне пришлось много работать самому. Роли мне очень понравились,
я трудился над ними с большим удовольствием.

Этапными работами я бы назвал роли в спектаклях патриарха
минусинской сцены Николая Климентьевича Гудзенко. Он доверил мне роль Лариона
Рыдлова в спектакле «Джентльмен» по пьесе А. И. Южина-Сумбатова. Пьеса очень
хорошая, незаслуженно забытая. Затем Николай Климентьевич дал мне роль Старика
в спектакле «Цепи» этого же автора, после я играл Мурзавецкого в комедии «Волки
и овцы». За эту работу в 2000 году я получил приз «За лучшую роль второго
плана» Красноярского краевого жюри «Итоги сезона». В 2002 году за роль Тома в
спектакле Герни «Сильвия» я получил приз «За лучшую эпизодическую роль», в 2005
году – «За лучшую роль второго плана» (Расплюев в спектакле «Свадьба
Кречинского» по пьесе Сухово-Кобылина), в 2008 году – «За лучшую острохарактерную
роль» (Прусский офицер в спектакле В. Сигарева «Пышка» по мотивам Г. Де
Мопассана). Из современной драмы мне больше всего понравилась работа в
спектакле «Тихий шорох уходящих шагов» Д. Богославского. Пьеса о самом важном –
доме и Родине.

— Игорь Викторович, вы много
занимаетесь педагогической работой. Как вы к этому пришли?
— Меня пригласили в одну из минусинских школ вести театральную
студию. Я взялся – ради любопытства, потому что никогда этим не занимался.
Увидел, что и ребятишкам это нравится. Потом мне позвонили из Красноярского
краевого колледжа культуры, предложили преподавать. Сначала я отказался. Потом
хорошо подумал. И когда мне позвонили ещё раз – согласился. А что? Попробую.
Набрал курс, через четыре года выпустил – оказалось интересно. Сейчас выпускаю
второй.Две моих выпускницы продолжают обучение, трое работают в
Красноярском театре кукол, в Русском театре также трудится один мой ученик –
Володя Гаврилов. Практически все работают по специальности, кто – в кружках,
кто где.

Кроме того, у меня есть коллектив – «Домашний театр Мартьяновкого
музея». С ним мы часто ездим на краевые фестивали, на Всесибирском фестивале
«Рампа на Енисее» заняли второе место. Перед новым годом нам присвоили звание
«Народный театр», чему мы очень-очень рады.
Мы поставили «Сваху из Моторского» Василия Яна. На краевой фестиваль
«Рампа» мы возили спектакль «О дамах и господах» по водевилям А. Чехова
(«Предложение», «Юбилей»). Есть в репертуаре и две сказки – «Привет Мартышке»
по Остеру и «Морозко» в моей обработке. Играют все музейные работники –
экскурсоводы, научные сотрудники. После каждого фестиваля ко мне подходят люди
и спрашивают: «А у вас работают профессиональные артисты?». Я очень люблю и
ценю своих музейных актёров.

–Вы упомянули своих учителей
– Глухова, Гудзенко… Что такого они дали вам, чему вы сейчас учите своих
ребят? Какие театральные законы для вас самые святые?
— В работе со студентами я иногда ловлю себя на мысли, что
разговариваю так, как Анатолий Петрович разговаривал снами, привожу те же
доводы. Он заложил во мне что-то такое, что проявляется и теперь. То же самое
можно сказать о Николае Климентьевиче. Гудзенко был настолько требовательным
режиссёром, что не пропускал ни одного фальшивого слова, репетировал до тех
пор, пока ты не сделаешь, как надо. Мне кажется, самый главный театральный
закон – любить театр. Если в артисте есть эта любовь, всё остальное
приложиться.– Я знаю, что вы пробуете
себя и в драматургии. Ваши пьесы поставлены в театре?

– В журнале «Современная драматургия» у меня опубликованы три пьесы
– «Братья Шуть», «Прости меня, «Ты только мне поверь», первая поставлена в
Оренбурге на татарском языке в ноябре 2013 года в Татарском драматическом
театре имени Мирхайдара Файзи. В феврале 2014 года состоялась премьера
спектакля «Прости меня» в Башкирском академическом театре драмы имени Мажита
Гафури на башкирском языке, а в апреле того же года эту пьесу поставили в
Симферополе, в Крымском академическом театре русской драмы имени Максима
Горького.

— У вас есть военная
программа, вы много выступаете с поэзией военного периода, в театре без вашего
участия не проходит ни один праздник «9 мая». Как и почему в вашей жизни
возникло это направление, военно-патриотическое?
— Сколько себя помню, я всегда гордился своей Родиной, и никогда не
хотел уезжать из страны. Я – русский человек, хотя во мне нет ни капли русской
крови. Отец – немец, мама – наполовину мордва, наполовину – украинка. Помню, в
детстве с нами жила бабушка, так она говорила с нами и на немецком, и на
ломаном русском…Когда началась война, моих родственников выслали с Поволжья. Я
никого не осуждаю, хотя мои родные и пострадали– три поколения мужчин в моём
роду были репрессированы. Это было страшное время. Выслали моих родных сначала
в село Тесь Минусинского района, потом бабушку (она не хотела расставаться с
сестрой) с сестрой отправили за Енисейск, ещё дальше на север. Там, в глухой
деревушке, они жили до начала 1950-тых. А дед был отправлен в трудовую армию.
Оружие ему, как немцу, не доверили. Там он и погиб от истощения.

В Америке и Европе сейчас готовят передел мира, так как Запад
теряет бразды правления. Ему это не нравится, и ради спасения самого себя он
пускается на всё: на откровенную ложь, на перевирание истории, на всякие
пакости и подлости – лишь бы остаться на плаву. Но законы истории справедливы
для всех.

–Как вы считаете, поменялась
ли роль театра в обществе? Если сравнить сегодняшний день и период, допустим,
двадцатилетней давности, одно поколение назад? Может ли театр что-то изменить в
текущем положении вещей?
– И просветительская, и развлекательная, но самое главное –
воспитывающая функция театра не изменилась и за тысячу лет. Моё любимое
изречение о театре –  Н. В. Гоголя:
«Театр – это кафедра, с которой можно сказать миру много добра». Но за всё
«добро», что с этой кафедры звучит, мы несём ответственность. Всегда.Вообще, я человек достаточно мягкий, покладистый  – можно сколько угодно верёвки вить, но у
меня всегда была чёткая гражданская позиция, и в принципиальных вещах меня
повернуть трудно. И, скажу честно, я не толерантный. Когда какой-либо человек
или группа людей говорит о своих правах, я сразу  хочу напомнить им об их обязанностях. Сначала
это обязанности ребёнка, потом – родителя, обязанности по отношению к своей
культуре, к государству, которое воспитало тебя и дало образование. Так что
права и свободы – это уже потом. Вообще, у зрелого человека только одно право –
право выполнять свои обязанности.

Я не люблю слово «толерантность». Наши символы, слова, понятия –
глубже, чем иностранные, по крайней мере, они для нас много важнее. Русский
язык очень богат и глубок, и добрые слова, сказанные на нём, а уж со сцены тем
более – должны зародить что-то важное в душах зрителей. Я прочёл такую фразу,
не помню где – «милосердие выше справедливости». Милосердно простить человека
иногда лучше, чем справедливо его наказать. Хочется, чтобы после просмотра
любого спектакля зрители становились чуточку добрее, лучше – быть может,
немного строже к себе, и терпимее к недостаткам близких. 

Упомянутые спектакли
Упомянутые личности